Новость последней недели – свалку в Балашихе наконец закрыли. Кошмарный вид и отвратительный
запах давно надоели местным жителям. Свалка гнила, дымилась, воняла, но, как
это ни странно, приносила некоторым гражданам неплохой доход.
ПО ТЕМЕ
30% мусора на полигоне – пищевые отходы. И ковыряться в них неприятно. Но может случится так, что старания будут вознаграждены сторицей. В выброшенных вещах можно откопать довольно-таки интересные штучки. А отдельные предметы могут принести неплохой доход.
Конечно, редкости попадаются нечасто. На помойке много старой советской мебели. Мало кто из бывших владельцев знает, что она из массива дуба или ореха. Потому что выглядит она как рухлядь. Если собрать много таких обломков – можно их неплохо продать. Кубометр массива дуба продается за 30 тысяч рублей, а ореха – за 60 тысяч.
На полигонах много сломанной техники. Люди выкидывают компьютеры и неработающие телевизоры. А предприимчивые граждане собирают выброшенные мониторы и системные блоки, разбирают по частям и несут в скупку. Можно найти старую одежду, битую посуду. И, самое главное, среди всего этого хлама реально отыскать очень интересные, а порой совсем не дешевые вещицы. Практически все более-менее приличные находки с помоек продаются на блошиных рынках, таких как "Салтыковка".
сайт поинтересовались у завсегдатаев "блошки", сколько можно заработать на мусоре
Андрей Анатольевич – вольный торговец-старьевщик – рад тому, что закроют помойку в Балашихе: "Хоть свободно проехать можно будет". Он вообще уверен, что сейчас найти на помойках что-то ценное практически невозможно. Это редкость и большая удача. Лет семь назад он ходил в пункт приема макулатуры как на работу. В неделю находил 3-4 антикварных книги в нормальном состоянии, а не оборвыши (когда нет обложки или листов). Теперь не ходит. Основной более или менее нормальный товар собирают дворники, когда разбирают квартиры при переездах. Все найденное заносят в подвал – потом сдают оптом. Он у них и покупает.
"А ходить самому, конечно, можно, – говорит продавец, – но во-первых, надо хорошо разбираться, а во-вторых, успеть опередить конкурентов. Вот сейчас, например, приехала бригада из Киргизии, так у них дети даже фантики выгребают – все в макулатуру сдают. Я на большие помойки – в тех же Кузьминках – раньше за упаковкой ходил. Из магазинов коробки выкидывают – так можно было найти, сейчас и этого нет. Выгодный ли бизнес? Ну не знаю. Иногда, конечно, попадается. Вот, например, смотри что выкидывают".
Андрей достает из закромов двое часов. Оба циферблата – швейцарские. Причем одни часы – наградные. С памятной надписью – "офицеру … за долгую службу". "Обидно, – говорит он, – это ведь после войны вручали. Человек заслужил, а родственникам вообще все равно. Все выбрасывают. Так нельзя". Но тем не менее, раз выбросили и никому не нужно – можно продать. Такие часы стоят порядка 5000 рублей.
Практически все, чем торгует Андрей – с помойки. Он особо товар не разбирает. Просто рассортировывает по коробкам. Значки – со значками. Бусы – с бусами. Часы – с часами. Его личное увлечение – старые книги. Но продавать приходится все. Среди груды мелочи попадаются и настоящие раритеты. Покупатели, зная это, приходят к Андрею регулярно. Работает ранок только по субботам и воскресеньям – и не близко. Вот раз в неделю и приезжают искать богатства. Куда дальше попадает купленный здесь товар – неизвестно. Может быть, в антикварные салоны. Может, в личные коллекции. Единственное, что советует Андрей Анатольевич: "Все, что купил – обработай сначала хотя бы водкой – а то ведь на помойке нашли".
Здесь, на "блошке", многие работают в перчатках. Не для того, чтобы, как в музее, ценность экспоната не нарушить, а чтобы не испачкаться или еще хуже – чем-нибудь не заразиться. У Натальи Ивановны – исключительно фарфор. Разного качества и разного времени. В основном свой, из дома. Но бывает, и она покупает у того, кто приносит. Она вообще не уверена, что со свалки.
"Я ведь не спрашиваю. Подойдет бабка какая-нибудь, а иногда и парень молодой – надо? Если цена устраивает – беру. Закон рынка, если знаю, что продам – конечно, возьму", - рассказывает она.
Спрашиваю пожилого мужчину, у которого на покрывале вполне приличные старые керосиновые лампы, самовары и прочая жестяная утварь – можно ли заработать на "помоечных сборах"? Дядя Боря, как он представляется, обижается: "Во-первых, сам я по помойкам не хожу. Кто это вам нарассказывал? А деньги заработать? Много тут миллионеров видите? Дай бог на хлеб наскрести! Не от хорошей жизни вся эта торговля. Вот при СССР у меня пенсия была бы 132 рубля, сегодня это 86 тысяч – хорошие деньги, я разве бы торговал? А то вон бабка сегодня целый день стояла – так никто ничего не купил. Мы ей сбросились, кто сколько мог – чтобы неделю до следующего рынка было на что поесть…"
Вот такой вот бизнес. Ненадежный…
Но есть и здесь настоящие "акулы". Это не одинокие старики, и не вольные торговцы. Они приезжают на "Газелях", битком забитых барахлом. Это и старая одежда, и потертые предметы быта. Продавец попросил имени не называть, но сказал, что все это собирается бригадами на свалках и отправляется в перевалочный пункт, а торговцы приезжают и забирают оптом – на вес.
Нашлись люди, которые попытались сделать "помоечный бизнес" цивилизованным. И предложили жителям сразу нескольких городов не выбрасывать ненужные вещи, а позвонить им. Приедут, все заберут и вывезут абсолютно бесплатно. И старую мебель, и домашний хлам, и посуду. Назвали свой проект соответственно – "Свалка".
Граждане избавляются от всех ненужных предметов, вообще не доходя до помойки. А вывезенные вещи собирают на складе, где все разбирается, моется, дезинфицируется кварцеванием, а потом продается. Сотрудник "Свалки" Ирина уверена, что часто люди вообще не понимают, что выбрасывают и отдают, например, "кузнецовские" старинные чашки или другие раритеты. Правда, она убеждена, что сейчас подобное случается чрезвычайно редко. Но закон один – что для одних хлам, то для других ценность.
Покупать старье, как ни странно, приходит очень много молодежи. Покупают виниловые диски, прикольную одежду ищут. Люди постарше приходят за книгами. Молодые родители – за игрушками. Продается все, и каждая вещь находит своего хозяина. Но поскольку цель проекта благотворительная, дело это не очень выгодное. Зато, по мнению Ирины, интересное и приятное: "Приходят люди и радуются, говорят, как тут у вас интересно. Сколько всего разного. И покупатели – люди необычные, неординарные. Поговорить с ними всегда интересно".
Как выяснилось, не все, что находится на помойке, является мусором. Но к вечеру даже на блошином рынке остается много вещей, так и не нашедших хозяина. И весь хлам вновь сваливают в контейнеры неподалеку. Казалось бы – мусор от мусора…Так нет! И здесь еще неуемные граждане умудряются найти что-то ценное. В основном – книги. Которые сегодня совсем никому не нужны… Такой вот круговорот мусора в природе.
Андрей назначил встречу у метро «Спортивная», заранее предупредив, что придет не один, а с женой Анной и другом Артемом. Место было выбрано не случайно: Петроградский район в Северной столице считается одним из самых престижных. Купить квартиру здесь могут лишь очень обеспеченные люди.
Чем выше доход человека, тем чаще он избавляется от вещей. Я неоднократно находил тут брендовую одежду в очень хорошем состоянии. К примеру, итальянское пальто Pal Zileri. Не знаю, почему от него решили избавиться. Видимо, просто надоело, - предположил Андрей. - Кстати то, что сейчас надето на мне, я тоже нашел на помойке. Сшито в Белоруссии. Вообще, у меня дома целая коллекция пальто.
Первую вещь с помойки Андрей взял около 10 лет назад. В исторической части Петербурга началось расселение большой коммуналки. Люди переезжали, и кто-то отнес к мусорному баку полное собрание сочинений Маяковского. Двенадцать ярко-красных томов.
Я забрал книги себе и уже дома заметил, что их даже не читали. Многие страницы оказались не разрезаны. Позднее с той же помойки спас набор старинной посуды, которая могла бы закончить свою жизнь на свалке. А так я сохранил часть истории, - рассказывает Андрей.
Со своей будущей женой Анной наш герой познакомился уже будучи приверженцем идеи разумного потребления. До этого девушка никогда не брала вещи с помоек, но в целом разделяла взгляды своего избранника. Вскоре она составила Андрею компанию.
В основном фриганы занимаются поиском еды, я же делаю упор на вещи. Но если попадается что-то из продовольствия, беру. Как-то нашли с Аней несколько упаковок молока, срок годности которого истек пару дней назад. Забрали и использовали для приготовления блинов, - вспоминает собеседник.
В мусорных баках можно найти не только одежду и продукты, но еще и бытовую технику. Она может быть выброшена, даже будучи полностью исправной. Так в доме Андрея и Анны появились микроволновая печь и кофеварка.
Я никогда не ищу какую-то конкретную вещь целенаправленно. Это бесполезно. Помню, как-то специально искал кроссовки, но так и не нашел. Точнее нашел, но к тому моменту уже отчаялся и купил в магазине, - говорит Андрей.
Каждую найденную вещь Андрей тщательно стирает. К счастью, петербуржцы не смешивают одежду вместе с другими отходами. Как правило, ее оставляют возле контейнеров или кладут на специальные полочки, которыми оборудованы многие помойки. Кофты и рубашки порой даже вешают на плечики. Как-никак - культурная столица.
- Самый хлебный день для поиска вещей - воскресенье. Не знаю, почему так, но факт проверен годами.
Возможно, в будни у людей нет желания и времени наводить ревизию в своем гардеробе. Они делают это в субботу, а в воскресенье выносят ненужное к мусорным бакам, - делится наблюдениями Андрей. - Иногда в выброшенных вещах можно найти забытые ценности. Помню, как при осмотре найденной сумки обнаружил в кармашке два жетона на метро. Тоже неплохо!
«Шопинг» на помойке, как и поход по обычным магазинам, порой не обходится без разногласий. На одной из точек Андрей замечает стопку журналов «Мода» за 1989 год и уже готовится положить их в рюкзак, но Аня протестует:
Ты не будешь это брать. Они нам не нужны.
Нет, возьму. Ты должна мне уступить после случая с динозавром.
Девушка покорно уступает и рассказывает, что однажды взяла с одной из помоек голову динозавра, сделанную из пенопласта. Андрей был категорически против, но Ане удалось его уговорить. С тех пор муж получил право брать всё, что ему понравится.
Голова была настолько огромной, что заняла всю заднюю площадку автобуса. Сейчас она висит на стене в нашей мастерской. Однажды во время выставки мы спрятали в пасти монстра колонку и включили рык. Получилось довольно забавно, - делится воспоминаниями Аня.
На вопрос, не бывает ли на помойках стычек с бомжами, Андрей отвечает отрицательно.
Мы не конкурируем с такими людьми. Не было ни одного случая дележки чего-либо.
Если видим бездомных на помойке, просто проходим мимо. Для них, в отличие от нас, эти вещи - жизненная необходимость, - поясняет он.
Не соперничают фриганы и с грызунами, которые со временем захватывают всё больше некогда хороших точек.
В домах открываются кафе, и работники выбрасывают остатки пищи. Это становится причиной появления крыс, - рассказывает Андрей. - Как только это происходит, мы сразу перестаем ходить на эту помойку. Я не стану брать вещи, по которым бегали грызуны, какой бы привлекательной она ни была.
Андрей признается, что ходит по помойкам вовсе не из бедности:
- Наша семья вполне может позволить себе покупку новой одежды и свежей еды. Помойки для меня - это просто альтернативный вариант, который порой дает то же самое, что и магазин, только бесплатно. Ну и, само собой, я получаю удовольствие от поиска вещей.
За два часа прогулки по Петроградке мы обходим около 10 точек. В рюкзаке Андрея лежат жилетка, кепка, штаны, стопка журналов и шариковая ручка. Улов Артема - деревянная шкатулка, в которой, судя по всему, раньше хранились краски.
Мы уже планируем завершать свой поход, как вдруг в одном из дворов Колпинского переулка находим два больших пакета с хлебом. Ассортимент впечатляет: батоны, багеты, караваи и даже фугасс с оливками, завернутые в фирменную упаковку пекарни «Коржов». К слову, не самой дешевой в Петербурге. Ребята пробуют находки на вкус и сходятся во мнении: надо брать.
Довольно свежий. В супермаркетах иногда продается хуже. Что-то съедим так, что-то пустим на сухари, - говорит Андрей.
По его словам, умереть в Петербурге от голода невозможно. При желании еду можно найти не только на помойках, но и на фудкортах в торговых центрах.
Мы возвращаемся к метро «Спортивная». По пути Андрей рассказывает о своей мечте открыть концептуальный интернет-магазин и продавать часть своих находок. Он не сомневается: спрос будет.
У меня есть подруга, которая ездит по блошиным рынкам разных стран, где ищет винтажную одежду для своего секонд-хенда. Как-то я подарил ей пару интересных вещей, - рассказывает он. - На собственную торговую площадку пока не хватает времени: работа в столярной мастерской требует много сил.
Раньше Андрей водил экскурсии по петербургским помойкам в рамках проекта «Открытая карта». Он не исключает, что когда-нибудь возьмется за это снова: спрос на такие прогулки есть.
Увидите в расписании такой тур - обязательно запишитесь. Это действительно интересно. Проверено на собственном опыте.
Чтобы вместе с найденной вещью не приобрести болезни, неудачи и невзгоды, следует знать о том, какие забытые предметы нельзя поднимать. Радость обретения от них будет недолгой, а вот решение проблем займет очень много времени.
Есть несколько причин , по которым иногда лучше проигнорировать находку и пройти мимо:
- Предметы личного обихода впитывают в себя энергетику владельца. Болезни, негативные мысли и проблемы, которые преследовали прежнего хозяина, перейдут к новому владельцу.
- Вещь могла быть оставлена на улице с целью избавления от порчи или сглаза . Зачастую порча наводится с помощью каких-либо предметов, и в ходе ритуала по избавлению от негативного воздействия человек уносит такой предмет подальше от своего дома и «забывает» на улице. Поэтому найденный предмет будет пропитан темной энергетикой; подняв его, вы нанесете себе энергетический удар — порча перейдет к вам.
- Некоторые предметы подбрасываются специально с расчетом на то, что какой-нибудь человек их поднимет: так люди пытаются избавится от неудач или недугов, передав их другому. Подняв такой предмет, вы заберете себе чужие невзгоды.
Находки, которые нельзя поднимать
Некоторые предметы чаще всего используются в недобрых целях, а значит, их приобретение наверняка принесет в жизнь нового хозяина проблемы. Чтобы сохранить свое здоровье и не привлечь неудачи, следует проходить мимо таких находок, не прикасаясь к ним.
Железные деньги. Металлическая монета легко впитывает в себя любую энергетику, как положительную, так и отрицательную. Положительная энергия превращает монету в талисман — но талисман вряд ли оставят на улице. Куда более вероятно, что в монету выплеснули негатив, а затем выбросили, чтобы от этой разрушающей энергии избавиться. Кроме того, еще наши предки замечали, что найденные деньги никогда не сулят обогащения: вскоре после нахождения небольшой суммы денег вы рискуете потерять гораздо больше.
Золотые украшения. Драгоценный металл легко поддается магическому воздействию, поэтому украшения из золота или серебра часто используют в приворотах, при наведении порчи и сглаза. Кольца, особенно обручальные, оставляют на улице чтобы распрощаться с проблемами в личной жизни. «Примерка» найденного украшения приведет к негативным последствиям даже в том случае, если прежний владелец потерял его случайно. Металл взаимодействует с энергетическим полем хозяина и знает многое о его жизни. Ношение чужого украшения будет изменять ваше собственное биополе, доставлять дискомфорт и мешать вашей самореализации.
Самодельные вещи: куклы, статуэтки, мягкие игрушки. Такие вещи чаще всего выносят из дома с целью избавиться от порчи. Вероятность того, что вещь пропитана негативной энергией, особенно велика, если вы обнаружили ее на перекрестке или в местах, не пользующихся у людей популярностью. Такая находка способна принести в ваш дом разлад, болезни и материальные проблемы.
Иголки и булавки. Острые металлические предметы легко заряжаются отрицательной энергией, поэтому редко оказываются на улице случайно. Вполне вероятно, что кто-то использовал иглу или булавку в качестве оберега , а затем потерял. Такой предмет насыщен отрицательной энергией, потому что, защищая своего владельца, он принимает энергетические выпады на себя. Прикосновение к найденной игле приведет к тому, что весь негатив, который недоброжелатели предназначали предыдущему хозяину, станет вашим.
Нательный крестик. Крестик тесно связан с судьбой человека. Он запоминает все поступки человека, плохие и хорошие. Примеряя чужой крестик, человек вместе с ним «надевает» чужую судьбу. Считается, что даже легкое прикосновение к найденному нательному кресту приведет к тому, что человек возьмет на себя чужие грехи.
Ключи. В ритуалах ключ часто используется для того, чтобы «запереть» несчастье, а затем выкидывается. Человек, нашедший предмет, «откроет» закрытую дверь и привлечет в свою жизнь невзгоды. Находка представляет особенную опасность, если ключ был обнаружен в водоеме.
Браслеты из ниток. Они часто используются в качестве оберегов и защищают хозяина, впитывая в себя негативную энергию. Обычно такие браслеты не теряются случайно: они рвутся и падают с руки хозяина в тот момент, когда насыщенность негативом достигла своего пика и оберег больше не может выполнять защитную функцию. Прикоснувшись к такой вещи, вы подвергнете себя сильному отрицательному воздействию.
Часы. Известно, что в тот момент, когда человек отходит мир иной, останавливаются и его наручные часы . Этот предмет обладает самой тесной связью с биополем человека. Поэтому подняв такую находку, вы нарушаете целостность своего энергетического поля и рискуете забрать себе болезни и проблемы прежнего хозяина.
Игнорируя сомнительные предметы, вы убережете свое здоровье и благополучие . Помните, что неожиданная находка может повлечь потери в других сферах жизни. Поэтому будьте бдительны, берегите себя и не забывайте нажимать на кнопки и
С двух до четырех часов ночи мы стояли под окнами своего дома с грудным младенцем на руках, пока пожарные заливали квартиру соседки с пятого этажа. Потом пожарные сказали, что соседка и ее белая собачка задохнулись в дыму: не смогли выбраться из квартиры, загроможденной хламом. Потом из ее квартиры рабочие вывезли несколько контейнеров обгорелого мусора. Какая-то газета написала об этом случае и назвала соседку «человек-червяк»: мол, живет, прогрызая ходы в своем жилище.
Она не была червяком. Она была, кажется, медсестрой на пенсии.
Жила одна. Я часто встречала ее на улице – она шла в сопровождении когда-то белой, а теперь розовой, полысевшей от старости болонки, и тащила домой очередное сокровище с помойки: спинку стула, рваную подушку, шерстяной зеленый платок.
Синдром Плюшкина
Плюшкин. Художник А. Лаптев. Изображение с сайта literaturus.ru
Первым в мировой литературе, похоже, такой случай с клинической ясностью описал Гоголь, рассказав о Плюшкине, превратившемся из мужа, отца и бережливого помещика в «прореху на человечестве». У Плюшкина умерла жена, сбежала одна дочь, уехал в Петербург сын… «Наконец последняя дочь, остававшаяся с ним в доме, умерла, и старик очутился один сторожем, хранителем и владетелем своих богатств. Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине»… Вещи заменили Плюшкину людей – может быть, потому, что вещи не умирают, не сбегают с офицерами, не просят денег на обмундировку, как сын-офицер… Вещи понятны, предсказуемы и надежны.
Поразительно: в русском языке даже слова подходящего нет для этой проблемы – разве что «синдром Плюшкина» да юмористическое «хомякоз», а смешного тут мало. В английском существует слово «хордеры» — hoarders, а сама проблема накопительства называется хордингом, hoarding; термин, кажется, потихоньку приживается и в русском.
Причин у хординга много, и трудно назвать одну конкретную. Ученые говорят, что расстройство передается генетически, что у него есть биологические предпосылки, связанные с трудностью принятия решений, с трудностями организации и планирования (существуют даже исследования, показывающие, что у хордеров снижена активность в тех областях мозга, которые отвечают за концентрацию внимания, принятие решений и организацию своих действий). Может быть, поэтому такое накопительство часто сочетается с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (в котором ключевую роль играют проблемы воли, организации и планирования) и тревожными расстройствами, в том числе обсессивно-компульсивным расстройством (при котором накопление вещей помогает справиться с тревогой и страхом).
Хординг может быть как самостоятельным расстройством, так и следствием черепно-мозговых травм, проблем с сосудами мозга, упадка сил при депрессии, бреда при шизофрении, когнитивного дефицита при деменции, особых интересов при расстройствах аутичного спектра и т. п.
Кто-то покупает новые – потому что покупать приятно, потому что покупка вещей – чуть не единственное, что еще приносит удовольствие. Кто-то ничего не выбрасывает – потому что уже столько всего утрачено, что просто невозможно больше терять; потому что не хочется выходить из дома; потому что страшно; потому что накопившаяся гора уже такова, что в одиночку не справиться.
Кто-то тащит домой вещи с помойки – потому что они еще хорошие, могут пригодиться (и это может быть связано не столько с последствиями жизни при постоянном товарном дефиците, сколько с еще одной проблемой мышления: человеку трудно оценивать вероятность того, где, как, когда эта вещь может пригодиться – представления об этом оказываются самыми расплывчатыми или фантастическими).
Часто хординг начинается еще в детстве, и ему обычно сопутствуют серьезные психологические или психические проблемы: существуют исследования, связывающие это поведение с детскими психологическими травмами. Сами хордеры говорят, что начали собирать вещи где-то между 11 и 20 годами. Но в подавляющем большинстве случаев хординг становится заметен окружающим только после сорока лет — и очень часто начинается с психической травмы, связанной с утратой дорогого человека. Отчасти потому, что больше нет любимых и любящих людей, которые наводят порядок – или для кого этот порядок надо наводить. Отчасти – потому, что теперь уже неважно, порядок дома или беспорядок: больно так, что об этом просто не задумываешься.
«Я расскажу тебе, как это бывает, — сказала коллега, узнав, о чем я пишу. – Сначала тебе делается все равно. Ты живешь как в тумане, и тебе совершенно все равно – лежит у тебя на столе что-то лишнее или не лежит, вынесен мусор или не вынесен. А потом оказывается, что у тебя просто нет сил и здоровья что-то с этим сделать. И позвать никого нельзя, потому что стыдно пустить домой чужого человека».
Еще один механизм хординга, описанный психологами, — создание второстепенной проблемы (порядок в доме), чтобы не думать о главной (утрата, душевная боль, одиночество, психическая травма).
За каждой историей хордера обычно кроется душевная боль. Очень-очень много душевной боли – и его собственной, и окружающих.
Вещи и люди
Спровоцировать хординг может не только смерть мамы или инвалидность ребенка, но и болезненный развод или даже отселение повзрослевших детей: образовавшуюся пустоту заполняют вещи. Это такой речевой штамп: пустоту заполняют вещи. Но так оно и есть: с вещами и зверями все просто и понятно. Это с людьми трудно и больно. А вещи верны, вещи предсказуемы, вещи связаны с сентиментальными воспоминаниями. Вещи не обманут, не изменят, не уйдут. Вещи можно контролировать.
В вещах хранимся мы сами: мы, счастливые, в прошлом; наши ушедшие друзья и возлюбленные; наши трогательные, тогда еще маленькие, дети. В них – несостоявшиеся версии нас самих: хорошие хозяйки с кулинарными книгами, мастерицы с начатым вязаньем, домашние мастера с проводами, гвоздиками и досками. Выбросить это начатое вязанье – значит, отказаться от себя-мастерицы, оторвать часть себя. Раздать, выбросить, вынести вещи покойной матери – предать ее память, выбросить маму из своей жизни. Сначала тебе делается все равно. А потом оказывается, что у тебя просто нет сил и здоровья что-то с этим сделать
Постепенно вещи отгораживают человека от мира людей – от детей, уже повзрослевших, которые уже не могут прийти в гости, спать на своей кровати, сидеть за столом вместе с родителями. От друзей, которых нельзя пригласить. От коллег, от которых скрываешь свою постыдную тайну. Да и покойная мама наверняка не хотела своему ребенку жизни на помойке.
Возвращаться в мир людей все труднее, все стыднее, все больнее. Может быть, поэтому хординг не проходит сам: с годами становится все хуже. И не помогают привычные способы родственного или дружеского давления: возьми себя в руки, выброси, перестань!
Львиная доля этих историй замешана на стыде и вине. И худшее, что тут можно сделать – это стыдить и виноватить хордера, который сразу уходит в глухую оборону. Требовать, чтобы он выбросил хлам. Для него это не хлам – это полезные вещи. Они могут пригодиться, они выгодно куплены по дешевке, они память, они часть его самого. Это он сам – удачливый коммерсант, счастливый покупатель, умелый хозяин. Он художник, садовод, торговец антиквариатом, домашний мастер; это его прекрасное «я» сейчас хотят выбросить вместе со всеми ненаписанными картинами и недособранными велосипедами.
Это его сокровища – спасенные им от жестокого мира палочки и дощечки, которым была уготована смерть на помойке, а теперь они спасены и ждут лучшей участи. В одной из телепередач о хордерах женщина, которую хозяева пообещали выселить из съемной квартиры, где она устроила настоящую помойку, притащила домой какое-то колесико от детского велосипеда, найденное на улице. «Я спасла его, — сказала она съемочной группе. – Оно валялось там никому не нужное, а я спасла его».
Каждое несчастное колесико, каждый выуженный из лужи плюшевый зверь, каждый притащенный домой облезлый кот – это тоже часть уязвимой, страдающей души хордера. Они ведь не столько брошенные колесики спасают, сколько себя – не замечая, что, полагаясь на вещи, а не на людей, возводят между собой и людьми преграду, преодолевать которую все тяжелее. Но когда близкие начинают – из лучших побуждений, конечно же – кричать, скандалить, выбрасывать вещи, ломать эту преграду, — хордерам кажется, что это им руки и ноги ломают, это часть их самих выбрасывают на помойку.
Вещи затрудняют доступ к электрическим сетям, водопроводу, канализации, загромождают раковины и кухонные поверхности. Починить сломанное становится невозможно – а обычно у хордера и нет на это сил, времени, желания. Он постепенно лишается холодильника, плиты, унитаза, кухонного стола. Его жизненное пространство сводится к кровати или креслу, где он сидит, спит, ест. Плесень, пыль, ржавчина, паутина съедают его богатства. Если он не выбрасывает мусор, в доме заводятся насекомые и грызуны. Антисанитария в доме хордера может стать опасной для жизни.
Кошачий концлагерь
Особая форма хординга – собирательство животных. Есть тонкая грань между хордерами и людьми, которые профессионально занимаются животными: хозяевами приютов и заводчиками. Грань эта – должная забота о животных и критичность восприятия. У хорошего хозяина приюта или заводчика животные, сколько бы их ни было, живут в приличных условиях, стерилизованы, накормлены, привиты, здоровы, за ними убирают, даже если их сто или тысяча. У хордера на небольшой площади собрано слишком много животных; они неконтролируемо спариваются, рождают новых, иногда пожирают друг друга. Они недоедают и больны. Их слишком много, чтобы у хордера хватило сил и денег на их прокорм, но он не отдает себе в этом отчета. Ему кажется, что никто другой не может любить этих зверей так, как он, никто не будет заботиться о них так, как он. Он и в самом деле к ним очень привязан.
По зарубежной статистике, хордингом страдают от 2 до 5% населения; мужчины и женщины в равной степени, но в поле зрения властей в 70% случаев попадают одинокие (как правило, овдовевшие или разведенные) женщины. Зверей собирают 40% хордеров; у 80% хордеров, собирающих зверей, дома находятся больные, умирающие или уже мертвые животные.
Чужой опыт
В России опыт работы с хордерами довольно небольшой: обычно хординг становится проблемой родственников, соседей, активистов и волонтеров благотворительных организаций. Иногда — правоохранительных органов (недавно, например, в Москве в завалах хлама в небольшой квартире нашли мумифицированный труп ее хозяина, который несколько лет числился пропавшим без вести).
В других странах существуют наработанные решения проблемы, хотя и их недостаточно. Но, возможно, вместо того, чтобы изобретать собственные велосипеды, мы можем что-то позаимствовать.
В американском диагностико-статистическом руководстве DSM-IV (это классификация психических болезней) собирательство животных рассматривается в рамках обсессивно-компульсивного расстройства и обсессивно-компульсивного расстройства личности; значительная часть случаев хординга также связана с этими диагнозами (хотя хординг как таковой появился в диагностико-статистическом руководстве DSM-V только в 2013 году; проблема еще остается малоизученной).
Существующие исследования показывают, что самое эффективное лечение в этих случаях – это когнитивно-бихевиоральная (она же когнитивно-поведенческая) терапия. Без серьезной и постоянной работы психотерапевта любые усилия по расхламлению обиталища хордера обречены на провал: медицинская статистика свидетельствует, что без лечения 100% хордеров, даже если в их жилье навести порядок, возвращаются к прежнему поведению.
В двух штатах США (это Иллинойс и Гавайи) помощь психотерапевта в случаях собирательства животных оказывается в принудительном порядке.
Хордеры, собирающие животных, могут обвиняться в жестокости по отношению к животным. Крупная организация, защищающая животных, ASPCA (Американское общество предотвращения жестокости к животным), имеет в своем составе целое подразделение по работе с хордерами; их задача – убедить хордеров держать у себя разумное количество животных.
Второе направление помощи – это работа с профессиональными организаторами (professional organizers); для России это совсем новая профессия, и по-русски этих специалистов называют «профессиональными организаторами пространства». Их совсем мало – явно гораздо меньше, чем хордеров, и зарабатывают на жизнь они обычно тем, что создают удобные места для хранения вещей и документов для частных лиц и организаций. Здесь – еще непаханое поле для профессионалов, не освоенный рынок услуг.
Как понять, не стал ли ты хордером?
И для того, чтобы помогать хордерам, и для того, чтобы привлекать их к административной или уголовной ответственности, нужно четко определить, кого можно считать хордером, а кого нельзя.
А если ты не любишь и не умеешь наводить порядок в квартире – когда тебя можно считать хордером? Когда это уже не черта характера, а болезнь? Где грань?
Современная психиатрия считает, что грань там, где расстройство наносит серьезный вред повседневной жизни людей, их работе и отношениям с другими.
DSM-V считает, что о хординге как расстройстве можно говорить тогда, когда человек накапливает вещи дома в таком количестве, что помещение становится невозможно использовать по назначению, а очистка помещения возможна только силами других людей (членов семьи, властей, приглашенных профессионалов); когда хордер испытывает серьезные проблемы в социальной, профессиональной и семейной жизни, не в состоянии поддерживать нормальное санитарное состояние дома для себя и других.
Для того, чтобы говорить о собирательстве животных, тоже нужны определенные критерии; они обычно свои у каждого штата, но, как правило, сходятся на следующих пунктах:
— с животными негуманно обращаются, они не получают адекватного ухода;
— животные находятся в антисанитарных условиях, создающих угрозу для здоровья животных и людей;
— трупы животных не утилизируются в соответствии с санитарными требованиями.
Критическое число животных может определяться по-разному; на Гавайях, к примеру, это больше пятнадцати кошек и/или собак, живущих в неподходящих условиях (вероятно, для наших малогабаритных квартир и пятнадцать – слишком много).
У профессиональных организаторов – своя шкала, которая позволяет оценить степень хаоса в доме (это не для медицинской диагностики и не для уголовного преследования, а для того, чтобы понять, как с этим работать и какие меры предосторожности предпринимать). У этой шкалы пять уровней: зеленый (низкий уровень тревоги), синий (нужна бдительность), желтый (повышенный), оранжевый (высокий) и красный (крайний). Оценка проводится по четырем параметрам:
— структура и зонирование;
— животные и насекомые;
— функциональность;
— безопасность для здоровья.
В соответствии с оценкой работники служб организации пространства получают рекомендации (в одних случаях нужны перчатки, в других – респиратор, в третьих – костюмы химической защиты). Шкала эта очень велика и детализирована.
При самом низком уровне проблем все системы в доме (вентиляция, кондиционирование, электричество, канализация) работают нормально, ко всем дверям и окнам есть доступ, насекомых и грызунов в доме не водится, домашних питомцев немного, они ухожены, у них нет проблем с поведением, все комнаты в доме используются по назначению, приборы работают, поломанное чинится, посторонних запахов нет, лекарства не просрочены и их не очень много.
По мере нарастания проблем – часть приборов и систем выходит из строя, появляются неубранные лужи и кучки, оставленные домашними животными, заметны насекомы и грызуны, появляются запахи, хлам загромождает жилые помещения, блокирует выходы. Сломанное не чинится, посуда не моется, мусор не выносится, белье не стирается; в ванной и на кухне плесень, в доме валяются просроченные лекарства, часто без упаковки.
Третий уровень, желтый – это паутины, экскременты животных, вонючие аквариумы; одна из комнат используется не по назначению; трудно добраться до кровати, часть домашних приборов не работает, есть опасные вещества (битое стекло, разлитые химикаты).
Проблемы четвертого уровня – это уже структурные повреждения здания, которые не ремонтируются дольше полугода; залитые водой полы, поврежденные стены, разбитые окна, проблемы канализации. Тараканов, пауков, грызунов столько, что они бросаются в глаза. В жилые комнаты трудно пройти, комнаты захламлены так, что их нельзя использовать по назначению, выходы заблокированы хламом, приборы используются не по назначению, в доме гниют продукты, нет постельного белья и столовых приборов, плесень, стоячая вода.
Пятый уровень – это уже настоящая помойка. Водопровод и канализация не работают, окна-двери выбиты, стены сломаны, сточные воды подтекают, животных (в том числе мышей, крыс, а то и змей) в доме неконтролируемо много, приборы не работают, комнаты завалены хламом, освещаются свечами и керосинками. Постели нет, тарелок и столовых приборов нет, туалета нет (зато в доме есть фекалии и моча)… воображение читателя дорисует ему остальное, как говаривали писатели в девятнадцатом веке.
Такие дома испуганный телезритель может иногда наблюдать в телепередачах, посвященных хордингу. Их несколько на разных телеканалах разных стран; самая известная, вероятно, — это передача американского канала TLC Ноа
rding:
Buried
Alive
, «Похороненные заживо», в России она идет под названием «В плену ненужных вещей». Передача не только пугает зрителя дикими картинами домашних помоек, но и помогает понять, как помочь хордеру.
Как помочь
Помощь хордеру нужна в нескольких направлениях.
Первая, как упоминалось, — это когнитивно-бихевиоральная терапия. Это процесс длительный, он требует нескольких месяцев. Психотерапевт помогает хордеру:
— выяснить, почему он собирает вещи;
— научиться разбирать вещи и решать, что можно выбросить;
— научиться принимать решения;
— взяться за расхламление дома;
— научиться справляться с эмоциональным напряжением.
Иногда бывает необходима госпитализация. Иногда хордеру нужно несколько лет регулярно посещать терапевта.
Нужна помощь профессиональных организаторов, которые могут помочь рассортировать вещи (оставить – пожертвовать – продать – выбросить) и организовать системы хранения.
Нужна помощь близких: тепло, любовь и забота, которые способны помочь хордеру понять, что именно человеческим теплом, а не вещами, стоит дорожить. При этом важно понимать, что ссоры, ультиматумы, скандалы и принудительное выбрасывание вещей не помогают, а только вредят: хордер уходит в глухую оборону, отказывается признавать проблему и еще дальше уходит от людей.
Нужна и физическая помощь, потому что и перебирать вещи, и выбрасывать хлам, и ремонтировать дом, и пристраивать животных, и лечить их – это долгая и тяжелая работа. Здесь нужно или оплачивать помощь профессионалов (и кто-то должен при этом быть рядом с хордером,поддерживать его, помогать ему принимать решения – и не давить),или искать волонтеров. И многомесячную помощь терапевта кто-то должен оплачивать. И нужны социальные решения, потому что бремя, которое ложится на семью хордера, часто оказывается для нее непосильным.
Я вполне обеспеченный человек и всегда с неприязнью и даже презрением смотрю на людей, которые копаются в мусорных баках. Но однажды судьба сыграла со мной злую шутку. Как-то перед Новым годом выйдя из дома, я увидел, что около нашего подъезда рядом с мусоропроводом стоит огромный телевизор. Кто-то выкинул за ненадобностью.
Рядом и пустая коробка от нового телевизора выброшена – с еще более широкой диагональю и плоского (что-то типа домашнего кинотеатра). Мол, полюбуйтесь, как мы круто живем: новый купили, старый в расход!
Я торопился на встречу, да и не в моих это правилах подбирать выброшенные вещи с помойки, поэтому я гордо прошел мимо, уже собирался сесть в машину и уехать, как вдруг червь сомнения закрался в мою душу. Уж больно хорош был телевизор. Широченная диагональ, новенький практически. Может забрать его себе?
У меня дома тоже неплохой телевизор, не жалуюсь. Но как-то жалко и тот выброшенный. Ведь кто-нибудь все равно заберет, так почему бы не сделать это самому?
Я вернулся к подъезду, а там уже местные ребятишки лет по семь-восемь, игравшие во дворе, обступили телевизор. Увидев меня, они стали расходиться, но оставались недалеко и все посматривали в сторону мусоропровода и о чем-то переговаривались. Их тоже, видимо, поразило, что такой классный телевизор стоит без присмотра на мусорке.
Я засмущался и прошел мимо. Как-то унизительно брать вещь с помойки, да еще и при живых свидетелях, пусть это и малолетние детишки.
Иду, а все мысли об этом телевизоре. На автомате обошел вокруг дома и, пока делал круг, решился, все-таки, этот телевизор забрать. Дети все так же играли неподалеку. Я открыл дверь в подъезд, и чтобы оставить ее распахнутой, отключил пиликанье домофона. Затем прошел к себе в квартиру, открыл дверь тамбура и входную дверь в свое жилище, чтобы можно было свободно пронести «добычу».
Жена была удивлена моим возвращением, ведь я так опаздывал. На ее расспросы, что случилось, я пошутил, что сейчас принесу новогодний подарок. Попросил не закрывать двери, так как подарок большой и тяжелый, и побежал вниз по лестнице. Она, естественно, ничего не поняла, но вдаваться в подробности не было времени.
Выхожу во двор. Телевизор все еще стоит. Дети тоже, все так же, играют неподалеку. Я попытался поднять телевизор, а он тяжеленный, меня аж в пот бросило. Первая мысль, что не дотащу, уж больно огромный и неподъемный. Потом собрал волю в кулак, нашел, где поудобней ухватиться, поднял его и потащил к лифту (дом девятиэтажный).
Жена очень удивилась такому новогоднему подарку. Мол, до чего дожили, уже как в Америке или на Рублевке люди выбрасывают хорошие вещи на помойку. Раньше об этом только читали или видели в юмористических передачах, а теперь, вот оно, пожалуйста, в собственном городе происходит. Я вставил все провода, включил - работает великолепно, изображение глаз радует, да еще, как оказалось, диагональ шире нашего. Вот только пульта нет, но не беда, пульт купить не проблема. Тем более, основной пульт к ТВ - это пульт для арендованной ТВ-приставки.
А вы когда-нибудь подбирали выброшенные вещи? Как к этому относитесь?